Съемки первого игрового короткометражного кино очень напомнили конструктор, когда из полного «ничего» тебе нужно создать «что-то». В нашей мастерской было задание адаптировать одну из пьес к киноверсии. Для меня главной сложностью в этом деле был разгон. У меня эта адаптация ни писалась, ни создавалась, получалась уменьшенная версия спектакля — в конечном итоге худшая ее интерпретация. Это были бесконечные мучения, постоянное чувство неловкости, что ты показываешь и обсуждаешь с людьми то, что тебе абсолютно не нравится. Огромной пользой оказался установленный дедлайн. 19 января — мой съемочный день, и числа 6-7 я со своим сырым сценарием начала собирать группу. Довольно быстро и нашлась главная героиня, хорошая актриса, которая, правда, после прочтения сценария произнесла вслух мои внутренние опасения: «Я не очень поняла историю…». Параллельно я искала кинооператора и звукорежиссера — все через какие-то усилия, сложности, нестыковки по времени. Вот не идет дело и все. То люди не могут, то не отвечают. Но я-то понимала, что проблема лежит на старте — я не горю этой историей, люди не горят вместе со мной. В какой-то момент я дошла до ощущения полной пустоты и нежелания. А время-то поджимает, отступать нельзя, да и с актрисой как-то более-менее договорились — терять человека не хочется, больше и не согласится. Проснулась я, помню, числа 9 или 10 января, как-то плохо совсем было, днем пошла в занятия в киношколе. Помню, Настя Павлова (выпускница наша) спрашивает, ну как там твой сценарий, я сказала, что-то типа «да никак». Идем мы, забрели на кухню и стали просто разговаривать, и я уже не помню, что случилось, но история вдруг начала придумываться. Я говорю и говорю, а она складывается и складывается. А история была про гроб. Настя говорит: «Ну да, надо найти гроб…» И тут (чудеса продолжаются), моя однокурсница, которая по случайным обстоятельствам оказалась там же, говорит: «А в моей театральной студии как раз есть гроб». Причем, как выяснилось, именно тот гроб, что и нужен был — такой деревянный без всяких обивок и обшивок. И с того момента дело, наконец, пошло. Примерно через полчаса мне написала студентка звукорежиссуры, что она сможет помочь. Через час я нашла удачный дом для съемок. На следующий день оператор (самый удачный вариант из тех, что можно было найти) согласился снимать. Уже шла интенсивная подготовка — абсолютно все получалось. И забылись все предыдущие страдания. Съемочный день — это отдельная история и я бы выделила несколько вещей, которые мне здорово помогли все сделать на площадке. Любовь. Люди, которые согласились потратить целый день на съемки, работают на твою идею. Единственное, чем ты можешь им отплатить — это прекрасным настроением, заботой и желательно искренней симпатией. Как это можно выразить в практическом отношении? Абсолютно за всеми актерами мы заехали, развезли по домам, всех кормили, постоянно предлагали кофе. В общем, получился такой рабочий пикничок, вроде и работаем, да на природе, да весело и хорошо. Четкость времени и действий. У нас был всего один день — только на день я имела право занимать дом, съемочную команду, актеров. Просчитав все с оператором, мы поняли, что у нас есть 6 световых часов и 3 вечерних. Четко прописали, когда какая сцена и сколько занимает времени. Честно говоря, мы впритык успевали, но успевали. На шестой час работы без перерыва у нас случился провал: никак не могли отыграть одну из ключевых сцен. Помню, наступает вечер, темнеет, все уже немного нервничают и тут… выглядывает солнышко (день пасмурный, откуда?), и как будто дарит еще 15 минут на съемки, и я подумала: «О, как же это много, какое крупное везение». Взаимность и энергия. Желательно, чтобы вся съемочная команда и режиссер были на одной волне. Любой даже мелкий раздражитель в такой горячей обстановке — огромная проблема. Режиссер тратит очень много сил: на съемках я отдавала всю себя. Но у нас все было взаимно. Получился энергетический обмен, когда все друг друга чувствуют, наполняются этим. Это непередаваемые чувства концентрации, непобедимости и заряженности (хотя все спали очень мало!). Чувство ответственности. Если ты привел людей на свой проект (скорее всего, авантюрный), так и бери ответственность за готовый результат. Никто из простой симпатии к тебе не приехал, все делают его ради итогового продукта. Чувство ответственности было моей лучшей мотивацией для монтажа и постпродакшна. К примеру, «тебе лень монтировать — а вот актеру, который в жизни тебя не видел, не лень было вставать в 6 утра» и т. д. Первые мои съемки состояли из преодолений и открытий, борьбы со своими страхами и победы над ними. Когда я заканчиваю какое-то важное для меня дело, то всегда даю пожелания себе той, еще его не сделавшей. Если честно, пожелание всегда одно — «не бояться». Не рефлексировать, не тратить силы на мысли, а просто пытаться делать. Ну и сердце слушать. А если ты что-то сильно хочешь — весь мир тебе поможет. | |